Флагман в изгнании - Страница 78


К оглавлению

78

Форейкер покраснела.

– Ах да, сэр гражданин коммандер. Проблема в том, что я не вполне уверена. Никак нельзя подойти хоть чуточку поближе? – заныла она.

– Нет, нельзя, – резко перебил ее Кэслет.

Шэннон знала их задачу и не должна была бы задавать такие вопросы – именно поэтому он не сказал ей, что и сам был бы не прочь подойти поближе. К несчастью, указания были очень четкими: присутствие «Вобона» нужно держать в секрете, что означало – не включать импеллеры там, где монти могли это засечь.

По мнению гражданина коммандера Уорнера Кэслета, указание было довольно глупое. «Вобон» находился в сотне тысяч километров от гиперграницы Каски; можно было подлететь, опознать цели и улететь в гиперпространство прежде, чем кто-нибудь успеет отреагировать, и он не понимал, почему нельзя так поступить. Вряд ли монти удивятся появлению хевенитского патруля рядом с системой. Они не стали бы приводить подкрепления, если бы не думали, что Хевен интересуется Каской. Присутствие наблюдателя только укрепило бы их в этом мнении. Насколько понимал Кэслет, в этом и состоял смысл операции «Магнит».

Ох уж эти приказы, подумал он. Похоже, когда человека производят в адмиралы, у него что-то случается с мозгами.

– Ну, шкипер, с такого расстояния я могу только гадать, – предупредила Шэннон.

– Так гадай.

– Есть, сэр. – Главный тактик нажала на клавишу, и внезапно два из тринадцати значков кораблей на экране оказались обведены белой рамкой. – Похоже, они провели перестройку даже глубже, чем я думала, – сказала она, – потому что от всех идут мантикорские излучения. Они, должно быть, почти полностью заменили активные датчики, но с этих двух читается Альфа-Ромео-Семь-Бейкер.

– С ума сойти, – пробормотал Кэслет. Форейкер радостно закивала. AR-7(b) – это стандартный поисковый радар, устанавливаемый на хевенитских дредноутах и супердредноутах. Он был немного хуже своего мантикорского эквивалента – как и все хевенитское оборудование, с горечью подумал Кэслет, – но большей частью это объяснялось тем, что мантикорцы располагали лучшими возможностями по обработке собранных данных. Сам по себе AR-7 был отличным прибором, не хуже мантикорского, так что грейсонцы вполне могли его оставить, если он сохранился после захвата корабля.

– Ага, – весело ответила Форейкер, но потом ее улыбка увяла. – Проблема в том, шкипер, что уверена я только насчет этих двух. Я задала компьютерам расчеты на сравнение ускорения и мощности импеллеров, но вы же знаете – монти теперь всюду ставят свой новый инерционный компенсатор. Мы пока только гадаем, насколько это усиливает их эффективность, а наши пташки никуда не торопятся, так что я не могу оценить максимальные мощности, но можно хотя бы проверить массы. – Она пожала плечами. – Наши супердредноуты меньше, чем их. Если бы хоть представить…

Внезапно раздался звуковой сигнал, и она прервалась. Пробежавшись пальцами по клавишам, она хищно усмехнулась.

– Ну вот, похоже, мне надо извиниться перед собственными компьютерами. – Она нажала еще одну клавишу–и еще три значка обзавелись белыми рамками. – Ладно, шкипер, все равно это чистые рассуждения, но вы послушайте. – Кэслет кивнул, и она постучала по одному из значков, не обведенных белым. – Я вот что сделала, сэр… ой, черт, я хотела сказать, гражданин коммандер. – Она вздохнула, глядя мимо Кэслета на Журдена со смесью раскаяния и нетерпения, потом дернула плечом. – Ладно, значит, я как можно точнее оценила мощность их импеллеров и сравнила с их ускорением. Про абсолютные массы это нам мало что скажет, но хоть узнаем, какие корабли крупнее других.

– Хорошо.

Кэслет постарался не вздыхать. Шэннон и правда не понимала, как раздражает, когда тебе объясняют то, что ты уже знаешь. С другой стороны, ее лекции включали и то, чего он не знал… иди то, что ему никогда не приходило в голову.

– Ладно, – продолжила Форейкер. – Что я вам точно могу сказать, шкипер, так это то, что вот этот корабль, – она снова постучала по экрану, – самый большой из всех, которые я проверила. Значит, это супердредноут.

Кэслет снова кивнул. Это было недоказуемое предположение, но почти наверняка оно было верным. Форейкер щелкнула по кораблям, которые она только что обвела белым, и он прищурился.

– Вот эти три – примерно той же массы, но они набирают равное ускорение с ноль девяносто пять мощности импеллеров. Если считать, что у них новые компенсаторы, это значит, что они мельче того крупного, но совсем ненамного. Предположим, что большой корабль – действительно супердредноут. Тогда эти три куда больше любого известного мне дредноута. Кстати, мощность импеллеров вполне соответствуют тем двум, у которых на борту наши радары.

– У монти тоже есть супердредноуты поменьше, – заметил Кэслет.

Форейкер не возражала.

– Верно, но мы точно знаем, сколько их, и мои компьютеры это тоже проверили. По данным разведки, у них тридцать два таких маленьких супердредноута на Тетисе и Лоувелле, и еще пять – южнее, на Грендельсбейне. Остается только шестнадцать на всю Мантикору, и десять из них должны быть во флоте метрополии. Так быстро им сюда с Мантикоры не добраться, так что, если разведка не лопухнулась, эти десять можно не считать. Остается шесть. А раз все пять вот этих кораблей на экране меньше самого крупного, то либо это пять супердредноутов класса «ДюКвесин», которые Мантикора отдала Грейсону, либо монти вот так взяли да выслали разом восемьдесят с чем-то процентов своего мобильного резерва кораблей этого класса. Не знаю, какова вероятность этого, шкипер, но я бы сказала, что очень маленькая.

78