Флагман в изгнании - Страница 100

100

– Вы не проводите меня в мою каюту, сэр? – спросила Хонор.

– Это будет честью для меня, миледи, – ответил Хэнкс.

По пути к лифту он искоса посмотрел на нее. Выглядела она лучше, чем он боялся, но на ее лице по-прежнему видны были следы горя, и его сердце переполнилось сочувствием. Не являясь прихожанкой Святой Церкви, она, как он и сказал Ключам на церемонии возведения в сан, была хорошей женщиной, Божьей женщиной, и заслуживала лучшего, чем то, что сотворили с ней подлые и обуянные гордыней люди.

– Протектор Бенджамин и его семья велели мне напомнить, скольким они вам обязаны и как они вас любят, – сказал он, входя в лифт.

Она с благодарностью улыбнулась. Двери закрылись, и он продолжил:

– Кроме того, миледи, Протектор посылает вам вот это.

Он протянул ей вызов на сессию, и она удивленно приподняла брови, рассматривая толстый конверт официального вида. Хэнкс ждал Она сломала печать и просмотрела содержимое, потом внимательно посмотрела на священника.

– Конклав начинает нервничать, миледи, – тихо объяснил он, – и уже идут разговоры об импичменте.

В ее глазах вспыхнул гнев. Хороший знак, подумал он и покачал головой.

– Пока что тем, кто хочет вашего формального обвинения перед Ключами, не хватает голосов, но положение может измениться. Протектор хочет этого избежать, лично обратившись к Ключам, а если не выйдет, то приоткрыть хотя бы часть информации господина Геррика. Самое сложное, – светлая улыбка заставила его внезапно помолодеть, – как этого добиться, не объявляя, кто, по его подозрению, стоит за всем этим.

– Извините, преподобный, но это будет настоящий цирковой трюк, – заметила Хонор, и Хэнкс кивнул.

– Несомненно. Тем не менее Протектор хочет, чтобы вы привезли с собой господина Геррика в качестве свидетеля-эксперта. И меня, конечно, тоже вызвали на сессию, так что я буду только рад предложить вам свою скромную поддержку.

– Скромную поддержку! – фыркнула Хонор и благодарно улыбнулась этому немолодому человеку, который сделал ей столько добра, несмотря на раздоры, которые вызывало само ее присутствие на Грейсоне. – Святой отец, – сказала она, положив руку ему на плечо, – эта «скромная поддержка» куда мощнее, чем можно было бы рассчитывать. Спасибо. Большое вам спасибо.

– Не стоит благодарности, миледи, – просто сказал преподобный, накрыв своей рукой руку, лежавшую у него на плече. – Для меня честь и привилегия помочь вам всем, чем смогу.

Глава 25

Томас Тейсман расслабился, когда Четырнадцатая оперативная группа совершила альфа-переход. Операция «Кинжал» наконец началась, и, как всегда, когда операция только начиналась, он ощутил облегчение, к которому на этот раз примешивались и другие чувства.

Пока все шло хорошо, сказал он себе, пытаясь заставить замолчать тревожный голос у себя в голове. Хотя во время тренировок вся группа находилась всего в девяти часах гиперпространственного полета от Каски, межзвездное пространство было полно укромных мест. И даже приятнее сохраненной тайны был тот факт, что последнее упражнение на симуляторах прошло куда лучше предыдущих. Компьютеры решили, что боевая группа понесла совсем небольшие потери и выполнила все цели «Кинжала», уложившись в расписание.

Неужели все его тревоги объясняются старым предрассудком, что плохая генеральная репетиция – лучшая гарантия успешного выступления? Или дело в том, что, несмотря на близость к Каске, они не смогли установить, присутствуют ли в системе остальные грейсонские супердредноуты? Он попытался успокоиться, повторяя про себя оценки разведки по поводу того, с какой скоростью грейсонцы способны осуществить переоборудование трофейных кораблей, но это не помогло.

Он глубоко вдохнул и почти нервно оглянулся, наконец признавшись самому себе, в чем загвоздка. В последних данных разведки были сведения, которые Томас Тейсман счел весьма тревожными. После переворота госбезопасность сократила распространение разведданных. Теперь все они рассылались только тем, кому были необходимы, а офицерам флота, по мнению госбезопасности, вообще ничего не нужно было знать. Тем не менее то немногое, что осталось от разведки флота после наведения там госбезопасностью революционного порядка, наконец подтвердило: Хонор Харрингтон с позором удалена в систему Ельцина из-за дуэли на Мантикоре.

Тейсман покачал головой. Как мог сколько-нибудь разумный человек допустить такую глупость и списать Харрингтон на берег? Даже одного взгляда на газетные статьи хватало, чтобы понять: Павел Юнг вполне заслужил все, что получил. И Томас Тейсман испытывал странное, почти собственническое удовольствие от факта, что эта Харрингтон его пристрелила. Смешная мысль, но тем не менее это было правдой. Хонор Харрингтон была противником, но противником благородным. Когда он и его люди сдались ей в Ельцине, она обращалась с ними с уважением, хотя и знала, несмотря на все официальные заявления, что Хевен преднамеренно атаковал и убил мантикорцев.

А еще, подумал он, она была одной из лучших в своем деле. Это признавали даже те хевенитские офицеры, которые ее ненавидели, а таких хватало. Офицеров класса Харрингтон не в каждом флоте удалось бы найти, а мантикорцы списали ее на берег? Из-за того, что она пристрелила поганца-аристократа в честном – и совершенно законном – бою? Невероятно.

Но, как ни сглупили мантикорцы, Тейсман сомневался, что грейсонцы повторят их ошибку. Нет, если Харрингтон находится в системе Ельцина, грейсонский флот наверняка предложил ей офицерское звание. А если учесть-, как нужны Грейсону опытные офицеры, ее наверняка продвинули еще выше, чем самого Тейсмана.

100